Пестрая бабочка. Боги и не боги - Страница 124

124

— Я — конченный параноик, — патетично констатировала я, — мало было мне голосов в голове!

— Где грань между осторожностью и паранойей? — поинтересовался Десятый. — Не переживай. За это лето ты пережила столько, что стала подозрительной. Это — естественно. Только не держи все в голове, озвучивай.

— Ладно.

— Я серьезно, — химерик разлил по кружкам оставшийся хмельной напиток, — беспокойные мысли, не имеющие выхода, порождают чудовищ.

— Мои чудовища и так со мной, — я обняла за плечо Дэвлина, покосившегося на меня очень неодобрительно, — зачем мне еще и выдуманные?

— Давайте за разумные поступки, — предложил Эрик, поднимая свою кружку, и все одобрили.

— Десятый, а можно спросить? — был один вопрос, который мучил меня вот уже полгода, да я все не знала, как его задать.

— Конечно.

— Но я ни в коем случае не хочу тебя расстроить…

— Конечно, Крис. Что ты хотела?

— Когда ты очнулся в той лаборатории, увидел, как изменился, узнал, сколько веков прошло, как ты смог все так безболезненно пережить?

Он усмехнулся, демонстрируя впечатляющую коллекцию бритвенно острых треугольных зубов.

— Хочешь узнать мои впечатления? Ну ладно, меня это давно не беспокоит. Последнее, что я помню до эксперимента, это несколько ученых, лучших специалистов по химерологии, представляешь? Академические сухари, при всем уважении. И для меня века прошли мгновением, а когда я открыл глаза, вот это был шок. Во-первых, изменилось зрение, цвета ярче, а когда я фокусируюсь на чем-то вдалеке, оно по ощущениям, приближается, особенно, если движется. Так вот, первое, что я вижу — вместо ученых, перепуганная эльфийка в грязной броне имперской разведки, с глазами, как шестеренки от дварфийских механизмов.

Эрик коротко хохотнул, покосившись в мою сторону.

— Да откуда я могла знать, что ты такое? Мы только от толпы упырей отмахивались! А в тебе под три метра, плюс, чешуя! Про размер когтей я вообще молчу!

— Это понятно. Я про сам факт. В мое время «эльф» и «имперская разведка» — немыслимое сочетание. Если все эти слова были в одной фразе, они дополнялись «диверсией» или «изменой». Первое… Не хихикай, я серьезно. Первое, что я подумал: базу захватили остроухие, а по меркам эльфов, я должен быть настоящим чудовищем. Но это так, в сознании промелькнуло, потому что наряду с перепуганными глазищами на меня смотрело дуло, причем, оружие — вообще непонятно чьей конструкции, а потом я уже увидел глаза Эрика, который за этот ствол держался. И вот тут, должен признаться, мне стало совсем не по себе.

— Да ладно вам! — махнул рукой авантюрист, изображая на лице возмущение, хотя кошачьи глаза смеялись. — Ну, вы что, опять? Так, принцесска, скажи им всем, что это — не правда.

— Да это правда, Эрик! У тебя зрачки становятся с точку размером, — встала я на защиту истины, — знаешь, какое впечатление это производит?

— Ну? — он нагнулся ко мне, растягивая губы в улыбке. — Какое?

Я честно попыталась придумать подходящую аналогию.

— Знаешь, когда находишься среди каких-то серьезных и опасных личностей, нужно понимать, что все будет хорошо, если ты не сделаешь чего-то неправильного. Что?.. Да мне-то откуда? Так папенькин друг говорит, барон Тревор. А когда смотришь на тебя в таком состоянии — все наоборот: понимаешь, что все будет очень плохо, если быстро не придумаешь, как поступить правильно. Не возникает вопроса, нажмешь ли ты на спусковой крючок, вместо него в сознании поселяется уверенность, что нужно очень постараться, чтоб ты не выстрелил.

— Совершенно необоснованные обвинения! Я — честный купец!

При этих словах усмехнулся даже Вэль.

— Конечно, это только видимость, — Десятый положил ему ладонь на плечо, — мы все это понимаем. Ты в жизни не стал бы столь бессмысленно тратить патроны.

Они сидели на жестких кроватях, мертвяки знают где, за Хребтом и смеялись. Ну, кроме Дэвлина, конечно, хотя и мэтр Купер выглядел расслаблено.

— Ты тему не переводи, рептилия! Ну, увидел ты меня со стволом из этого своего саркофага и что?

— Лучше, — одобрительно кивнул полудракон.

— Что — лучше? — не понял авантюрист.

— «Рептилия» — лучше, чем «ящерица». Ты всем даешь прозвища?

— Всем, это позволяет мне более емко выражать отношение к окружающим без мата!

— Короче, — вернулся к рассказу химерик, — понимаю я, что убивать меня никто пока не собирается, спрашиваю — что происходит вообще? Крис начинает мяться, а когда я прошу зеркало — дает мне примитивнейший магический артефакт. Вот тут я вообще в ступор впал, пытаясь понять — зачем? У нас «зеркалом» назывался техномагический экран — отражение, плюс всякие рост-вес-давление, ну, понятно, да? А уж когда увидел свое новое лицо… Вообще, будь я человеком, впал бы в истерику. Думаю, это кровь Бронзового так сказывается.

— И тебе не было страшно? — полюбопытствовала я.

— Было. Пока мы не оказались в Замке.

— Это когда… — я почувствовала, как пунцовеют щеки, но Десятый не заставил меня заканчивать фразу.

— Я был в ужасе от того, что я теперь — один. Вообще один. Нет никого даже близко похожего на меня. А потом посмотрел на вас: человек, с нечеловеческим разумом, демон, способный холодно, логически мыслить, а про тебя — вообще молчу. Вы все были — настолько вне нормы, что свою ненормальность я просто перестал замечать. Да, Эрик, и не возражай. Если в книге триста восемьдесят три страницы и сто девяносто четыре тысячи четыреста девяносто три слова, сколько в среднем на странице?

124