Пестрая бабочка. Боги и не боги - Страница 206

206

Десятого собрались поздравить все, кто с ним пересекался во время боев, зазывая на какую-то пьянку. Тогда полудраком сделал еще кое-что. Он обратился ко мне официально, назвал капитаном, и попросил разрешения отдыхать до конца дня. Я, лечившая ему в этот момент его контуженную голову, разрешила. Огры рассмотрели меня получше, дружно изумились и полезли знакомиться. Особенно, когда увидели в палатке и Дэвлина с Вэлем. Хорошие мужики, в общем оказались. В итоге, Дэвлин отказался от вечеринки, сославшись на предстоящее взятие форта, я пожелала посмотреть на этот процесс, а Вэль теми же словами, что и химерик, попросился отдохнуть. Куда и был отпущен.

Мы снова остались в шатре вдвоем с мэтром Купером. Стоило рассказать ему о моем сегодняшнем собеседнике.

— Я видела его, — проговорила я, сидя в углу на шкуре.

— Да, я тоже посмотрел на него. Серьезный противник. Хотя и просто вселенный. С другой стороны и сосуд у него не обычный человек. Жрец. Очень мощный. Фанатик, — в последнем слове проскользнуло презрение.

— Да нет, я не о том. Мы поговорили.

Дэвлин немного помолчал, продолжая аккуратно полировать лезвие турнирного меча.

— И?

— И не знаю. В чем-то он прав. Особенно на счет расставления декораций.

Мэтр Купер улыбнулся, кивнув.

— Такие, как я, расставляют декорации. А такие, как он, заставляют людей чувствовать ответственность за весь окружающий мир. И взваливать ее себе на плечи. Демоны создают императоров и завоевателей также часто, как маньяков и убийц. А ангелы создают только фанатиков или мучеников. И то, и другое чаще всего приводит к смерти человека. Но вы ведь и так смертны?

Я кивнула. Желания говорить на какие-то пафосные темы не было абсолютно. Хотелось сидеть тихо и смотреть, как он затачивает меч и проверяет что-то на доспехах для пешего боя, просто и обстоятельно. А больше всего хотелось обнять его и не отпускать, но его ждали форт и белый рыцарь. А я могла только пожелать удачи.

— Я повторю тебе одну вещь, — вырвал меня внезапно из созерцательного настроения голос Дэвлина, — и больше не буду возвращаться к этой теме. Мы уже говорили об этом. Добро и зло, надуманная ловушка дуализма — бессмысленна в реальном мире. Нет плохого и хорошего.

— Разве?

— Ты отпустишь попавшуюся в паутину бабочку — с голоду умрет паук. Чтобы спасти крестьянина с семьей, нужно перестрелять разбойников.

— Плохой пример. Разбойники… как бы…

— Первые начали? Да. Но ты, тем не менее, принимаешь решение, что чья-то жизнь важнее. А у лихих людей остаются любовницы или жены, дети, которых надо кормить.

Я усмехнулась.

— Хочешь сказать, что любой мой поступок или даже бездействие кому-то причинит зло?

— Не зло. И не только твой. Любое событие происходит в чьих-то интересах и кому-то во вред. Одновременно. Ангелы…

Он отложил оружие, подошел ко мне и сел рядом.

— Ангелы хотят, чтобы и бабочка была жива, и паук не умер с голоду. А это невозможно. Идеальная картина существует только, если останавливается время. Замирает, как картинка. Поэтому их миры называются мирами Застывшего Света. Паук и бабочка навечно застывшие в тот момент, когда все еще хорошо.

— Иногда мне хочется того же, — призналась я.

— Потому что ты не представляешь, какой это кошмар.

— Наверное.

— А для людей «мораль», это всего лишь ответ на простой вопрос: симпатизируешь ты жертве или хищнику? Сильный человек говорит, мне нужна свобода поступать, как я считаю нужным, а о своей безопасности я сам буду заботиться. А слабый отказывается от свободы ради иллюзии безопасности, придумывая для этого мораль. Хищнику нужны принципы, чтобы договариваться с другими хищниками. Жертве нужна мораль, чтобы доказать хищнику, что охотиться на нее — плохо.

— Можно подумать, что те бандиты на дороге имели хоть какие-то принципы, — покачала я головой.

— Нет, это как раз жертвы, волей случая попробовавшие чужой крови и подсевшие на нее.

Я потерла лоб рукой, укладывая услышанное в голове.

— И еще одно. Таким как я нужны души и сильные отрицательные эмоции или страсти, а таким как этот ангел нужны души и вера. Это просто — полезные ресурсы. И мы, и они легко пожертвуем человеком ради своих интересов. Но вы, смертные, обладаете свободой воли. Иначе бы вы просто не выжили. И для ангела свобода воли означает «добровольное повиновение свету», другую свободу они просто не воспринимают.

— А что это значит для вас? — спросила я.

— Делай то, что тебе хочется. Но всегда осознавай последствия. Выбор зачастую — очень непростая вещь, но это и величайший дар наравне с индивидуальной душой. Твои поступки должны устраивать тебя и твои представления о том, что приемлемо, а что — нет.

— Как с тем городом? — спросила я, радуясь, что могу поговорить, наконец, на эту тему более-менее спокойно, когда он встал и принялся одеваться.

— Я мог закрыть трещину в Хаос. Тогда тварь, которая пробивается в наш мир, лезла бы куда-то еще. И не факт, что там был бы кто-то способный с ней справиться. А могла и не лезть. Могло бы быть жертв в сотни раз больше. А могло и вовсе не быть. Наш ожидаемый гость мог бы не полезть наружу. В городе могло не найтись достаточно испорченных людей, чтобы их извратил Хаос и с них начался Культ.

— Зачем ты сейчас мне это говоришь?

— Чтобы ты об этом подумала. И не пыталась взваливать на себя больше, чем сможешь унести. Выбор — всегда за тобой. Пора идти, время.

Он протянул мне закованную в хищно-алую перчатку руку, помогая подняться. — Далеко-далеко, — проговорил тихо Дэвлин, направляясь к выходу, — существовал орден. Они сформулировали все это кратко. В виде девиза.

206