Пестрая бабочка. Боги и не боги - Страница 37

— Это — плохо? — спросила я, раз уж все молчали столь многозначительно.

— Если я прав, то этот маг — либо адепт какого-то очень близкого к светлой части Эмпиреев бога, либо последователь какого-то ангела, что для нас в принципе практически одно и то же. Есть, правда, еще небольшой шанс, что использовался какой-то благословленный предмет.

Я смотрела на него, широко раскрыв глаза. Светлая часть Эмпиреев — слой диаметрально противоположный Инферно. Люди называют их Небесами, а маги — мирами Застывшего Света. Миры Порядка и Неизменности. Мы проходили их в Академии мельком, на курсе типологии существ. Основное, что сказал по поводу ангелов мэтр Иливанус: держитесь от них подальше. Обитатели верхних слоев Эмпиреев весьма интересуются делами смертных, особенно людей, стараясь влиять на их поступки. Они всегда поступают во благо человеку. Но вот что они понимают под словом «благо» — это разговор отдельный.

— Ты хочешь сказать, что тут может быть… ангел?! — спросила я, наконец.

Дэвлин кивнул.

— Небольшой шанс есть. Причем, если он внутри сосуда, мы никак не сможем его выследить. А тем более, если он, как и я, воплотился.

— То есть даже столкнись ты с ним нос к носу, вы друг друга не опознаете?

— Думаю, — негромко проговорил демон, — если это действительно ангел, он уже знает обо мне, иначе этого… инцидента бы не произошло.

— Слушай, — лениво потягивая чай, проговорил Эрик, — только не говори мне, что ваша семья втягивает нас в локальную разборку между ангелами и демонами. В нашем замечательном уютном мирке?

Дэвлин отрицательно покачал головой.

— Мы не имеем права с ними воевать напрямую, да и вообще как-либо действовать напрямую, через голову обитателей явленного мира. Разве что дуэль один на один… Такое бывает. Это Древний договор. Появится прецедент нарушения, и все.

— Что — все? — не поняла я.

— Скорее всего, в таком случае между нами начнется серьезная война. Это очень нежелательный исход. В результате наверняка произойдет эскалация конфликта, нарушение равновесия, как следствие, проникновение Эмпиреев и Инферно в явленные миры, а потом в худшем случае конец реальности и снова первозданный Хаос.

— Круто, — хмыкнул Эрик.

— А вы не нарушаете этот Договор этим фокусом с Потоком? — вот мне неймется-то.

— Нет, мы только присутствуем и «собираем излишки». На грани, возможно, но не за ней. Вот если бы я вместо Алесия начал войну, это могли бы счесть нарушением. Однако, с такими «ренегатами» свои быстрее разбираются обычно.

— Поэтому вас называют коварными, — усмехнулась я, — расставить декорации так, чтобы смертные сами все сделали.

— Не только смертные. Хотя и ангелы — не лучше, надо сказать. Например, у них есть мир-тюрьма. Туда попадают смертные, которые им чем-то серьезно не угодили. Они перерождаются там, исключительно в людей, кстати, без памяти о прошлой жизни, но все отрицательные эмоции, накопленные за жизнь, им оставляют. А основные местные религии заставляют почитать некоего Единого бога света, храмы в его честь выпивают силы жизни из природы, его учение заставляет страдать, а высшим благом называют — мучительную смерть. Ритуалы напрочь отрезают все магические и мистические способности тех, кто в них участвует. В каком-то времени их мира тех, кто сохранил остатки памяти — сжигают на кострах заживо. А в другом — объявляют сумасшедшими. Люди там не знают ни об Эмпиреях, ни об Инферно, ни о Хаосе. Они вообще считают свой мир — единственным во вселенной. Они постоянно воюют и убивают друг друга, причем, обе стороны — во имя добра и света. Там ломают самые яркие души, заставляя их смиряться и гаснуть.

— Кошмар… — прошептала я, невольно пытаясь представить, как бы я жила в таком препоганом месте. — Давай не будем об этом.

— Хорошо. Возвращаясь к нашему происшествию, логично, что меня вся эта история, скажем так, беспокоит, — проговорил Дэвлин, — рассмотрим худший вариант. Ангел, если это он, разумеется, не стал бы добираться до моей семьи напрямую, только через смертных. В лично моем случае, это ты или Эрик. Десятый тут недавно, да и связываться с драконами — слишком хлопотно. Но Эрик — слишком специфичен: насколько мне приятно его общество, настолько же для обитателей Эмпиреев он непонятен и чужд.

— Вот спасибо! — фыркнул рыжий авантюрист.

— И, кроме того, — продолжил рассуждение мэтр Купер, — на нем нет моей Печати. Остаешься ты, Крис. Кстати, небесный огонь тоже прекрасно может сжигать дотла.

Мы немного помолчали.

— Допустим, это действительно ангел, — проговорил Десятый, — а почему ты думаешь, что дело в тебе? А не в ней, как было в прошлый раз? И не в ее геомантии?

— Маловероятно. Он не смог бы не почувствовать Печать. В случае если бы он тронул что-то мое, по Договору это расценивается близким к прямому нападению. Это или вызов на дуэль или продуманная провокация. Что возвращает меня к предыдущей версии. Впрочем, я увлекся, это не относится к делу. Не думаю, что кто-то поступил бы подобным образом, не озаботившись последствиями. А значит, о них знали и на них рассчитывали.

— Возможно, — дипломатично согласился химерик, но было заметно, что у него еще какая-то мысль в голове крутится.

— Единственный вопрос, если я прав, добился ли этот некто, чего хотел или нет?

— В каком смысле? — не поняла я.

— Хотел он тебя похитить или убить, но ему помешал этот самый Николас? Или же преследователи должны были тебя «выгнать» на эдакого спасителя? Который попытался бы как-то на тебя повлиять. Я вошел в твой разум и поискал хоть какие-то следы света. Но нет. До меня в твоей голове не было никого.