Пестрая бабочка. Боги и не боги - Страница 230

230

Дэвлин сидел у себя в комнате на кровати и осматривал новенькие швы на боку и уже зарастающие шрамы. Один такой теперь пересекал левую щеку от виска до подбородка. Он поднял на меня глаза и опустил вниз свободную рубаху.

— Ты что тут делаешь? Тебе нельзя вставать.

— Да Ки Нэ приходил, — лаконично проговорила я, когда мы с мелкими демонами переползли через порог.

Мэтр Купер приподнял одну бровь — «я слегка удивлен».

— Сюда?

— Да. Сказал, что теперь у него со мной связь гораздо сильнее.

— А. Понятно. Полупрозрачный был?

— Да.

— Тогда все нормально. Вы долго стоять будете? Ей надо лечь.

Прихвостни ухмыльнулись и дотащили меня до его кровати, на которую и положили. Потом отсалютовали и испарились за дверь, из-за которой тут же раздалось какое-то гнусное, похабное хихиканье.

— Ты как? — спросила я, поворачивая голову в его сторону.

— Нормально. Мне проще.

— Прости меня. Я очень виновата.

— Нет, не ты. Зов — вещь очень неприятная и сложноопределяемая. Ты не могла знать, а у меня просто пока не хватило умений проверить.

Он чуть приподнял подушку на «своей» стороне кровати, и откинулся на нее, глядя на меня теперь сверху вниз.

— Но ведь все живы? — попросила я немного успокоить мое чувство вины.

— Да. И Жнец хотел с тобой поговорить. Но потом, не вставай сейчас. Да что же ты такая нетерпеливая-то? Полежи.

— А Хэль?

— Полагаю, в ярости.

— Слушай, Жнец знал, что все так будет. Заранее. Я видела его, когда провожала прежнего хозяина Красного Замка, помнишь, я рассказывала? Он тогда нас и отпустил.

— Да. Он ждал шанса с открытыми воротами наверх очень долго. Он многое может вообще.

— А сами ворота закрыты?

— И уничтожены. Я потом расскажу тебе то, чего ты не помнишь. Закрывай глаза и спи. И Крис, — на лице снова появилась тень улыбки, — хорошо сражалась.

— Мы на волоске были?

— Это не то слово. Мы выбрались вообще вопреки причинно-следственной связи и теории вероятности.

Я не смогла переварить фразу и поэтому сменила тему.

— Ты же посидишь немного тут?

— Я бы тоже поспал, если честно. Это все было… не так легко.

— Мне уйти к себе?

— В таком состоянии? Опять ходить? Закрывай глаза давай, да и я хоть знать буду, что с тобой пока что все нормально.

Дэвлин поправил подушку, лег на спину, накинув на нас какой-то плед сверху, и закрыл глаза. А я уткнулась носом в его плечо, обхватила руку повыше локтя и вырубилась в момент. Как было когда-то давным-давно, когда мы искали Даро.

Три дня прошло до того, как мы все начали ходить. Мэтры Ганн и Наргин навещали нас ежедневно, чем-то поили и шаманили. Моих домашних из поместья временно отправили в отпуск — пожить в нашем с бургомистром отеле со всеми удобствами, а мой зоопарк тоже временно перебрался к Дэвлину. За самим поместьем приглядывала двадцатка прихвостней — на всякий пожарный. Перебрался к нам и Тузат из Моро, все эти дни пребывая именно в этой своей ипостаси — тоже на всякий пожарный. Собственно, они со Жнецом оставались наиболее боеспособными единицами. Кстати, быстро поладили. Два беглеца в явленный мир — у них было много общего. По вечерам они сидели вдвоем у воды, пили «Драконью кровь» и беседовали о вечном. Потрясающее зрелище, надо сказать. Море, закат, два шезлонга веселенькой расцветочки, в одном — алый демон с волчьей головой и жуткой клешней вместо руки, в другом что-то похожее на скелет, оплетенный постоянно шевелящимися металлическими полосами, как какая-то экзотическая мумия, в старом темно-сером балахоне с капюшоном. Похожие на серпантин железные спирали сплетаются в держатель для бутылок и подставки под стаканы, они же сами по ленивому жесту Жнеца открывают следующую бутылку и даже разливают вино. Тузат беззлобно фыркает и называет это все фокусами.

Я сидела с ними рядом — только прямо на краю площадки — и болтала босыми пятками в воде. Основным моим развлечением было, отламывать маленькие кусочки хлеба и кидать в прозрачную воду, подкармливая стайку разноцветных рыбок. Я испытывала какую-то внутреннюю потребность видеть не мертвую воду. Будто это доказывало мне в который раз, что мы вопреки всему выбрались.

— Откуда ты все-таки узнал, что я когда-то там заявлюсь через эти ворота и не закрою их?

— Что я тебе говорил, — усмехнулся Тузат, указывая на меня кубком, — она вообще нас не боится. Будто бы просто не понимает, с кем имеет дело.

— Все понимаю, — лениво отозвалась я, — но ничего с собой не могу поделать. Не страшно и все. Так как узнал все-таки?

— Хэль же меня запечатала в мертвом мире и заставила служить. Но такое нельзя провернуть без какого-то хотя бы формального ограничения. Вот ты таким ограничением и оказалась.

— А как оно звучало? — не отставала я.

— «Когда пройдет через мертвый мир тот, кто нарушит три естественных закона сразу».

— Да? И что я такого нарушаю?

— Ты и эльф, и человек, и какая-то химера одновременно, это раз. Связана и с Горними божественными мирами, и с Инферно, это два. И, наконец, твоя, с позволения сказать, геомантия, это три.

— Геомантия разве нарушение? — удивилась я, глядя на черно-желтую наглую полосатую рыбину треугольной формы, распугивающую товарок.

— Сама по себе — нет. А вот искусственная, как у тебя — определенно.

— Чего?.. — изумилась я, уставившись на него во все глаза, и случайно уронила остаток хлеба в воду одним большим куском, вызвав нездоровый ажиотаж среди цветных рыбин.

230