Пестрая бабочка. Боги и не боги - Страница 98

— Возвращаемся, — проговорила я, — нечего торчать под боком у непонятно какой нежити, на неизвестной территории и ночью.

Эрик кивнул, и… ничего не произошло. Он озадаченно попробовал еще раз. Спешился, разбрызгивая грязь подошвами тяжелых ботинок, полез в сумки за своим «реберным» артефактом, возился с ним какое-то время, а потом разочарованно покачал головой.

— Не угадала. Ночуем мы здесь.

— Что случилось?

— Ворота через Хребет, видимо, до сих пор охраняются. И лучше, чем я думал.

— В смысле?

— Тут что-то вроде… Помнишь купол в Форте? Такой же, только здоровенный и с другими свойствами. Войти можно, а вот техномагию использовать — увы. Мы временно без телепортов. Да и без колокольчиков.

Я просто не знала, что сказать.

— Ладно, — проговорил Десятый, приходя мне на помощь, — выберем дом поцелее, и давайте устраиваться.

— Наши дальнейшие действия? — спросил Дэвлин снова почему-то у меня.

А, понятно. Опять что-то вроде тренировки.

— Ну, мои мысли такие. Пока еще солнце не село окончательно — выбираем дом. Благо, их всего тут штук шесть, таких чтобы крыша сохранилась. Наши два разведчика быстренько тут все просматривают. Я ставлю пару кругов тревоги вокруг дома. Дэвлин подготовит круг вызова на всякий пожарный. Десятый попробует забаррикадировать одну комнату, чтобы были мы, очаг, один выход, и никаких окон. Ну и чтобы лошадей можно было завести внутрь.

Мужчины переглянулись.

— Звучит, в принципе, неплохо, — проговорил Эрик, — суеты многовато, но сойдет.

Мы кое-как выбрали дом, третий справа по улице, заросший одичавшими остатками сада. Земля по бокам от строения была усыпана полусгнившими дикими яблоками со следами пиршества мелкой местной фауны. В доме более или менее сохранились две комнаты, причем у задней уже не было крыши. Она не рухнула вниз, стропила были черные но еще не совсем сгнившие, просто пропала.

— Десятый? — позвала я, обозревая фронт работ. — А почему дома еще сохранились? Ведь лет семьсот прошло с тех пор, как тут никто не живет?

Химерик осторожно поцарапал когтем бревно и пожал могучими плечами.

— Лет триста, я бы сказал, не больше.

— Триста?

— Ну да, — он поднял лицо к стропилам, еще раз оглядываясь, а по темно-зеленым, отливающим бронзой чешуйкам стекали капли дождя, и я снова невольно им залюбовалась, — видимо, это попытка повторного заселения этих мест. Возможно, Сэндис когда-то хотел вернуться в границы еще имперской области. Заметила, все дома построены однотипно?

— Да, но я думала, что просто так все строят и все.

— Типовая застройка всегда означает: или армия, или бюрократия. Хозяйственные службы. Сам по себе человек всегда захочет сделать свое жилище особенным, тут резные наличники, там красивое крыльцо, понимаешь?

— Ага. Но триста лет — все равно долгий срок.

— Бревна, видимо, зачарованы.

Я проверила из любопытства, и верно: все стены слегка мерцали магией.

— Ты умный, — потрепала я его по локтю, улыбаясь, — а потом тут завелись вампиры, да?

— Скорее наоборот, вампиры были тут с имперских времен, а завелись именно люди. И обернулась эта затея трагедией.

Пока Эрик и Вэль оглядывались вокруг, мы с Десятым соорудили из бывших стен второй — баррикаду. Я прожигала бревна в том месте, где они сходились в углы, а Десятый легко их разбирал. Вдобавок, на получившийся у бывшей двери во вторую комнату завал я накидала красной соли — алхимического ингредиента, обжигающего нежить. Потом нарисовала два круга тревоги и уставшая как собака уселась внутри нашего временного убежища у стены прямо на пол. Десятый из остатков обожженных бревен развел в уцелевшем очаге огонь. Дэвлин заканчивал подготовку круга призыва у двери, когда вернулись разведчики.

— Живых нет, — проговорил Эрик, плюхаясь рядом со мной и скидывая капюшон, — зато нашли яму с истлевшими скелетами. Походу, тут всех вырезали много лет назад.

Я поежилась. Снова мертвецы. Кажется, я их вижу последнее время чаще, чем живых.

Солнце окончательно село за горизонт. Мы завели лошадей внутрь, в дальний угол, и мужчины принялись что-то там с ними проделывать. Не то стреноживать, не то сооружать какую-то поилку. Меня никто не трогал, позволяя немного восстановиться.

В комнате не осталось ничего, кроме очага и чудом уцелевшей ветхой полки. Видимо, уезжали конкретно отсюда, спокойно собрав весь скарб. Странно, что в углах не было паутины. Вообще.

Пауки — славные животные. Пауки в доме — показатель отсутствия нежити и проклятий. Когда в детских книжках рисуют ведьм, в их домах обязательно изображают паутину. Считается, что это более зловеще. А зря. Изначально ведьм изображали с пауками, чтобы подчеркнуть, что они пользуются силами природы, а не с чем-то более зловещим. Но, как обычно, смысл забылся, а привычка рисовать именно так — осталась. Я люблю пауков. Однажды в отцовском охотничьем домике восьмилапый бедолага свалился в ванну к моей сестре Франци. Сначала на весь дом визжала та — от ужаса. А потом я — пока мне не дали его выловить из воды и отпустить.

В принципе, к ночевке мы были готовы.

После всех хлопот сели ужинать, благо, хоть скатерть продолжала исправно функционировать. А после ужина мне ужасно захотелось курить.

— Не вздумай, — лениво проговорил Эрик, попивая квас, — слишком опасно выходить.

— Да я на крыльцо только. И тревога же стоит.

— А по-моему, вполне себе идея, — неожиданно заступился Вэль, — если там кто-то есть, мы поймаем его. Как на живца? Выясним, что дальше и что это за нежить вообще?